Студент теоретически престижного колледжа Эд получает задание наладить контакт с пожилым человеком и расспросить его о прошлом. Давший задание учитель мелькнет в фильме всего дважды и вовсе не для того, чтобы сформулировать задание и проверить его. Собственно, в этом и кроется весь лейтмотив ленты: связь настоящего с прошлым и ненужные детали, которые появляются на мгновение, чтобы хоть как-то разогнать застоявшийся сюжет, а потом сгинуть в небытие, будто их и не было.

Типаж Эда — классический школьный неудачник, но с оговорками. Чтобы среднестатистическому зрителю было проще себя с ним ассоциировать, Эд выглядит слишком обыкновенно. Однако все негативные стороны его жизни так или иначе поданы в излишне смягченном варианте. Так, например, недовольство его чрезмерной начитанностью в окружении гордости колледжа — футбольной команды — выражено всего лишь дружным освистыванием и забрасыванием мятой бумагой. Времена родригесовского «Факультета», где ботаников третировали нагляднее, остались в далеком нетолерантном и психологически дискомфортном прошлом. Собственно, конструкция фильма как раз и демонстрирует принципиальную разницу между «тогда» и «сейчас».

Эд, как это нынче модно и положено, умный парень. А чтобы зритель об этом не забывал, каждый второй персонаж считает своим долгом напомнить об этом вслух. Само собой, для того, чтобы среднестатистическому зрителю было проще проводить параллели между собой и главным героем. На деле интеллект проявляется, мягко говоря, всего в двух сценах, обе которые связаны с маргинальным стремлением ботаника проникнуть в ряды спортивной элиты. И если в первой есть хотя бы немного ироничная (и идеологически «правильная») шпилька в адрес геополитической обстановки, то ситуация с персональным хулиганом притянута за уши и чрезмерно проста… нет, даже примитивна. В остальных сюжетных перипетиях ум Эда за ненадобностью не используется.

В качестве противовеса для современного Эда имеется титульный персонаж старой закалки Эшби в исполнении Микки Рурка (что придает любому разговору о превратностях судьбы зверскую толику иронии). Эшби — персонаж поверхностный и в большей степени похожий на самого же Рурка, после «Рестлера» (единственный фильм Аронофски, от которого не хочется вырвать себе кишки через глазницы) продолжающего вещать о закате былой славы теперь уже для целевой аудитории данного фильма, сиречь молодежи. У Эшби экзистенциальный кризис и третья стадия принятия неизбежного — он меркантильно торгуется со Всевышним за место в раю (в прямом смысле). Само собой, никакого раскаяния он не испытывает, свято веря в допустимость любого зла во имя блага своей страны (идеологически верный подтекст, если вы понимаете о чем я), а эпизодический священник, проникнувшись незамутненной верой грешника, тут же отпускает ему все грехи. Хотя, что иронично, даже свой торг Эшби не завершает, так и не выплатив свою предлагаемую цену.

Впрочем, какого бы то ни было прямого конфликта старого и нового в фильме нет. Эшби и Эд не спорят, не препираются, не имеют разных взглядов на одни и те же вещи. Их история лишена конфликта, а больше похожа на занудную лекцию — один говорит, второй слушает. Но подспудно фильм преисполнен этого самого конфликта, являясь его порождением. Если каких-то десять-пятнадцать лет спортсмены засовывали чрезмерно умных ботаников в мусорные баки и прикручивали к флагштокам, то сегодня толерантно выражают свое умеренное презрение «буканьем». Совсем недавно киношные отцы вели неловкие разговоры с половозрелыми сыновьями о «самом том», случайно застукав их за мастурбацией (или нелепыми попытками), а сегодня сыновья точно так же застукивают матерей за минетом незнакомцам и уже сами ведут с этими незнакомцами разговоры о намерениях относительно вышеупомянутых матерей. В соответствии с изменившимися вкусами и мировоззрением подростков герой предстает не по годам умным, взрослым, прилежным, самостоятельным (хотя дядя Фёдор был таким, когда это ещё не стало мейнстримом), лишенным вредных привычек, начитанным, добившимся успехов в спорте, вместо пошлого автомобиля предпочитающем экологически чистый и полезный для здоровья велосипед в качестве транспортного средства (ну или бег трусцой на крайний случай). Одним фактом своего существования он как бы говорит твердое и решительное «Нет!» всем героям прошлого, типажам молодёжных комедий десяти-, пятнадцати-, двадцатилетней давности. Теперь в моде другие герои.

Только вот одна проблема… Вырисовываемый авторами мир с пасторальными пригородами, дружелюбно-улыбчивыми соседями, кристальной чистотой помыслов и высокими стремлениями духа, залитый декалитрами пафосной патоки, такой же ненастоящий, как покромсанное хирургами и залитое ботоксом лицо Микки Рурка.

7/10