Жанр антиутопии в кино всегда претерпевал различные видоизменения, вбирая в себя элементы постапокалипсиса или зомби-хоррора, представляя на суд зрителей от логически законченных произведений до полубредового трэша. Порой и социально-политический каркас истории являлся двигателем сюжета, как это было в весьма оригинальном камерном триллере Джеймса ДеМонако «Чистка», с чувством тонкого чёрного юмора обозначенном в прокате как «Судная ночь». Среди многочисленных заштампованных фильмов ужасов именно эта картина оказалась способна впечатлить и запомниться не присутствием в кадре косолапых леших или костлявых призраков, а ощущением полнейшей беззащитности перед действующим законом современной Америки, в которой раз в год в течение двенадцати часов разрешаются абсолютно все противоправные действия, включая не только порчу имущества, но и убийства людей. В отличие от оригинала, вторая часть, поставленная всё тем-же ДеМонако вновь по собственному сценарию, уже не сжимала стенами одного дома, а вышла на улицы города, в красках показав, как проходят ежегодные празднования Чистки в честь всеобщего блага Америки, данного правящей партией Новых Отцов-основателей, вещающих с трибуны уже пару десятков лет. Сиквел «Чистка: Анархия» увлечённо собирал нескольких героев с целью дать угадать, кто-же из них останется в живых после условного сигнала, льющегося их громкоговорителей на улицах, и режиссёру вновь удавалось заставить, в той или иной степени сопереживать действующим лицам.

Решив закончить «трилогию Чистки» собственноручно, не передавая права на продолжения иным умельцам, способным порой выпускать свои ленты сразу на видео, режиссёр возвращается со всей съёмочной группой и чуть не ударяет лицом в грязь, не предлагая в новой ленте ничего нового за исключением некоторых смысловых идей. «Чистка: Год выборов», закономерно переименованная в «Судную ночь 3» аналогично сиквелу, путешествует по ночным улицам города, объятого пламенем вседозволенности и безнаказанности, только самую изощрённую жесть и сцены кровавых убийств, ДеМонако аккуратно отодвигает за кадр, будто вместе с героями, в двадцатый раз уже не удивляясь происходящему. За годы правления Отцов-основателей, жители Штатов, практически каждый из которых хоть раз мечтал изнасиловать или убить недруга своего, рьяно готовились к празднованию Чистки, превращая эти вожделенные двенадцать часов в своеобразный карнавал, вакханалию, реализующую самые восторженные мечты. Поэтому здесь и появляются громадные гильотины в подворотнях, окровавленные бугаи жаждут дополнительной крови, а вчерашняя школота, нарядившись как на бал, разъезжает на обвешанных гирляндами авто, размахивая разноцветными автоматами. ДеМонако не прослыл бы оригинальным, не добавив изюма в фильм в виде «убийственного туризма», которым занимаются путешественники из разных концов света. К примеру русские, из под масок которых льются до боли в ушах знакомые матерные словообразования. Режиссёр знал у кого стоит консультироваться.

Имея самый большой бюджет по сравнению с предыдущими лентами серии, постановщик по необъяснимым причинам избрал полудокументальный стиль съёмки, разрешив бессменному оператору снимать буквально с плеча, изредка стараясь ловить красивые кадры, наполненные неоновыми огнями и разноцветной праздничной мишурой, забрызганной кровью. Будто свежие работы Манна, третий фильм смотрится слегка дёшево, небрежно, но более осязаемо и реалистично, пусть и большинство сцен демонстрируют не стремление людей к отмщению или справедливости путём насилия, но тупой жаждой поиграть в убийство. Среди всего этого бедлама, ДеМонако закономерно осознаёт, что пора завершать эти ежегодные развлечения, в основу сюжета закладывая политические мотивы героев, среди которых уже знакомый сержант Лео Барнс, переквалифицировавшийся в первого охранника сенаторши Чарли Роэн, выступающей за отмену Чистки. Именно за персонажем Фрэнка Грилло, узнаваемого некоторым по роли Кроссбоунса из комиксов, и его оппонентки по спасению, следить интереснее всего, поскольку Барнс всё ещё жив, а сенатор — единственный способ не только покончить со смертями, но и адекватно завершить трилогию. Что как не политика способна изменить жизненный уклад страны, в которой партия регулирует социальный баланс чудовищными способами, укрываясь при этом от подпольных противников в защищённых местах, только законный выбор большинства, которое состоит из среднего класса, уставшего от двенадцатичасового смертельного тоталитаризма творимого руками бесноватого контингента или скучающих богачей.

Возводя в культ убийство, достойное почти церковной службы во благо общества, ДеМонако практически демонизирует Отцов-основателей, свято верующих в очищение посредством вонзания острого ножа в грудную клетку или изящного проведения лезвия вокруг шеи жертвы. Неужели те прагматичные и расчётливые члены партии, поднявшие экономику страны за несколько «счастливых» лет и убийственных ночей, теперь возводят Чистку в разряд духовных обрядов? Позиционируя NFFA именно так, режиссёр с особым упоением доводит до гротеска подобные сцены, призванные пробудить чувства справедливости с желанием наказать осатаневших лицемерных ублюдков свинцом в голову, но противопоставляет этому героиню Элизабет Митчелл, которая несмотря на происходящее вокруг, всеми своими силами старается выжить и провести грядущие выборы без ненужной крови, оставаясь персонажем излишне высоких идеалов. Не смотря на политизированность и некоторое упрощение действующих лиц, заведомо принявших положительную или отрицательную сторону, «The Purge: Election Year» со всей серьёзностью задаётся вопросами о необходимой жестокости и оставаясь самой слабой по части триллера и всевозможного напряжения, по традиции веселит сумасшедшими сценами, где переодетые в хрюшек с мечами агрессоры эффектно отлетают от выстрела дробовика. Судя по сборам на свободолюбивой родине, непритязательному зрителю как раз это и необходимо.